Первая полная смена на U.S.S. Argonaut в качестве первого офицера подошла для Мары к концу. Все было на удивление… гладко. Подсознательно она готовилась к тому, что от нового, еще несработавшегося экипажа можно ожидать что угодно – в первую очередь, отсутствия координации и умения понимать друг друга. Но пока они летели по заданному курсу, двигатель работал исправно, и никаких жалоб не поступала.
Она поднялась из кресла, расправив затекшую спину. За семь месяцев мне корабля она успела отвыкнуть от особого воздуха –суховатого из-за климат-контроля – и чуть более слабой по сравнению с Баджором гравитации. Обычно это даже не чувствовалось, и через день-два она уже привыкнет, но пока девушке приходилось заново привыкать к чувству нахождения в космосе.
В турболифт она шагнула сразу же вслед за лейтенантом Симмонсом – шефом службы безопасности, с которым она успела только обменяться парой слов и дружеским кивком в офицерской столовой. Как бывший офицер по тактике, она хотела обсудить с ним несколько вопросов относительно вооружения «Аргонавта» и его возможного улучшения. Конечно, у них была мирная миссия, война закончилась и все такое, но это не повод забывать об оружии.
Однако вместо этого она задала неожиданный вопрос, который крутился у нее в голове последние полчаса перед окончанием смены.
- Лейтенант Симмонс, - произнесла Анжал, когда двери турболифта закрылись, - у меня к вам странный вопрос. Только не удивляйтесь, - она заметила, что лицо офицера несколько напряглось. – Вы уже думали о программе тренировок для офицеров службы безопасности… и остального экипажа? – добавила девушка, подумав. Пусть и остальные не расслабляются. – Я принесла несколько голопрограмм со своего предыдущего места службы, они показали свою эффективность для всесторонней подготовки экипажа. Если интересно, могу показать некоторые из них в свободное время. Это, например, курс выживания в пустыне, подъем на МакКинли… - она замолчала, ожидая реакции лейтенанта.

Не слишком многотрудная смена Альфа закончилась, и Фрем шел по коридору к своей каюте-кабинету, ворочая в голове одну мысль. Она не давала ему покоя еще с вечера, когда он, перебирая вещи, нашел в одном из карманов одну маленькую памятную штуковину. Теперь, когда наконец выдалась свободная минута, ему хотелось поговорить об этом с капитаном. Что было не так легко и естественно, как хотелось бы.
Сидя в тылу большую часть войны, Фрем следил за событиями в жизни Кхара по мере возможности. Изредка радиомолчание прерывалось короткими письмами и посланиями, а пару раз даже звонками. Оба тогда были издерганы и пытались выбрать отвлеченные темы - что не очень-то хорошо выходило. В последние пару лет сообщения прекратились вовсе.
И вот теперь судьба (или командование) выкинула очередной фортель. Если Кхар и испытывал какие-то эмоции относительно нахождения Фрема под его началом, никаким образом их не выказывал. Во время дежурств общались они нечасто, да и на брифинге было слишком много других дел. Впрочем, если Фрем и сомневался, был ли в прошлом друг, а теперь начальник рад его видеть, в одном он был уверен - вещица ему понравится. Но даже если нет, он ясно даст это понять - а расставление точек над ё Фрем считал даже более ценным, чем взаимная приязнь. А потому, приободрившись, он уверенно скомандовал турболифту:
- Палуба 8.
Капитан обнаружился там, где и указал компьютер - на обзорной палубе. Высокая фигура андорианца втиснулась в одно из кресел - видимо, Кхар пытался читать, но вид дрейфующих за бортом звездных скоплений настраивал на иные мысли. Так он и сидел, подперев кулаком голову и задумчиво глядя куда-то в космос. Ференги подошел поближе и увидел, что в ухе капитана красуется серьга. Вид в иллюминаторах действительно приковывал взор - и Фрем застыл, слегка отвыкший от таких грандиозных картин.
А может, оставить все как есть? - мелькнула на миг соблазнительная мысль.
Ну уж нет. Сделай то, за чем пришел - скомандовал сам себе Фрем.
- Добрый день, капитан, - поздоровался ференги.
- Добрый день, советник, - эхом отозвался андорианец, не отрывая взгляда от иллюминаторов и даже не дернувшись. - Вы что-то хотели?
- Всего лишь одну мелочь. Я ведь так и не поздравил вас с новой должностью. А потому принес кое-что. Считайте это подарком к вашему назначению.
Капитан наконец обернулся и удостоил его взглядом. Фрем видел, как тот борется с проявляющимися на лице симптомами интереса - кстати, весьма успешно, - и мысленно усмехнулся.
- Надеюсь, это не одна из тех волшебных бутылок, которыми ты закидывал меня на дни рождения? А то я теперь, знаешь ли, могу тебя за это дело посадить отдыхать на гауптвахте. Недели на две. Забавно получится, - чуть насмешливо произнес Кхар. Сей привычный тон, а также внезапный переход на ты Фрему показались хорошим знаком. Он улыбнулся и продолжил.
- Я бы рад, но я теперь смиренен как овечка - да и ты ныне под пристальным взором одной милой госпожи в адмиральских погонах. Так что волшебство теперь ограничено. - Фрем запустил руку в карман и извлек на свет небольшой информационный чип, - Вот, примите мои искренние поздравления, капитан Кхар.
Андорианец взял чип длинными пальцами и какое-то время недоуменно его изучал. Внезапно лицо его прорезала усмешка, и тот недоверчиво уставился на Фрема.
- ...да ладно? Правда она?
Ференги, усмехнувшись, кивнул.
- Ты что, машину времени построил - я думал, эта хрень потерялась сто лет назад!
- Она потерялась, а я нашел. Вот такой я кудесник. Ну так что - как насчет смотраться в прошлое? - спросил ференги. Кхар переводил взгляд с него на чип и обратно, а затем быстро встал, чуть не уронив падд.
- Поздравления приняты, советник, - ответил Кхар. Заговорщически переглянувшись, андорианец и ференги быстро зашагали к турболифту.

_____________________________
Реплики Кхара согласованы с самим Кхаром, и кхар у кхары укхар кхарнет

Отредактировано Frem (2016-02-23 17:35:55)

Энтузиазм Симмонса Маре нравился. Она сразу поняла, что с ним она общи язык найдет. Может быть даже присоединится к его тренировкам для службы безопасности в свободное от работы время.
- Нужно будет разработать программу для подготовки различных уровней сложности. И для разных рас, - заметила Анжал, вспоминая, что в Академии на тренировках пару раз случались конфузы из-за того, что сложность не была адаптирована для всех.
Турболифт остановился, и девушка бросила взгляд на номер палубы:
- 7, какое совпадение, - хмыкнула она. – Предлагаю начать с чего-нибудь несложного для разминки. МакКинли, три уровня сложности и потрясающие пейзажи. Однажды я провалила ее только из-за того, что загляделась на закат!
Голодек предстал перед ними в своем первозданном виде – о живописных ландшафтах Аляски здесь пока еще ничего не напоминало, а голосетка призывно светилась на темном фоне.
- Компьютер, альпинистское снаряжение на двоих. Запустить программу Анжал-ВН-354-МакКинли, уровень сложности 2.
Голоимитеры моргнули, и в следующую секунду перед ними уже возвышалась заснеженная гора, а далеко внизу зеленела долина. Анжал переглянулась с лейтенантом, проверила карабин и крепление на «кошках» и сделала первый шаг.

Голосетка преобразилась в симпатичный средневековый терранский пейзаж. Лепящиеся друг к другу домики и поместья, вьющийся дымок из печных труб, и даже небо над их головами выглядело вполне неплохо для уровня голопрограммистов-любителей. Пейзаж, прямо скажем, был скатан из одной популярной голо-новеллы, которую оба кадета когда-то вместе разыгрывали.  Единодушным юношеским произволом было решено, что декорации должны быть подправлены.  Поэтому местное солнце светило чуть ярче (хоть и клонилось к закату), грязи было чуть меньше, трава подозрительно отдавала пластмассово-зеленым, а где-то вдалеке, за лесами, если приглядеться, можно было увидеть чарующие андорианские пустоши (совершенно никак не вписывающиеся в ландшафт, но служащие явным намеком, чья это была идея). Фрем еще помнил, каких трудов им стоило добавить плывущие облака, и теперь пытался понять, прокрался ли в систему баг, или же они все по форме действительно напоминают огромных жукообразных роботов.
Но самым странным здесь были не незаметные как клингонский боевой клич отсылки к увлечениям юности, а костюмы, в которые программа их облачила.
Фрем буквально прыснул, глядя на мрачное выражение лица Кхара, оттеняемое оранжевой робой с задорным принтом с мелкими болианчиками. Присмотревшись, в болианчиках они узнали одного из преподавателей Академии, который чаще всего конфисковывал их творения. На фоне голубой кожи андорианца роба смотрелась весьма отвратительно. Ференги же достался явно слишком большой для него жилет огромным количеством карманов и косматая борода. В целом не было ни одной причины добавлять ее кроме факта отсутствия волос у Фрема как таковых. Штаны у обоих были неописуемо драные и залатанные, какие и полагалось иметь людям их статуса.
- Если я правильно помню, мы с тобой – нищие голодранцы, странствующие артисты и в целом достойные члены общества, - сказал ференги, кое-как приводя дыхание в порядок. – Ты певец, а я игрец.
Кхар все еще окидывал их наряды желчными взглядами.
- Это же ты отвечал за одежду, -  андорианец уставился на него, наполовину спрашивая, наполовину обвиняя.
- Разве? Что-то не припомню – сколько лет уже прошло, - невинно ответил Фрем.
Программа разместила их неподалеку от города, в котором должен был разворачиваться сюжет. За неимением других вариантов, андорианец и ференги двинулись вперед по смутно знакомой дороге.
- Напомни, как это безобразие называется? – спросил Фрем.
- Дорога, вымощенная дилитиевыми кристаллами. Я даже не помню, откуда это…
Спустя пару минут дилитиевое безобразие привело их ко въезду в город. Обычные жители - охранники, торговцы, прачки и просто горожане - были сделаны по-минимуму. Времени на них явно не хватило: несчастный персонаж мог спокойно уйти в дом сквозь окно, застыть как вкопанный на несколько секунд с жутким выражением лица или повторять одни и те же действия по нескольку раз. Впрочем, случалось это не столь часто, как можно было ожидать. Реакция горожан на пришлых бомжей оказалась удивительно спокойной – Фрем и Кхар прошли мимо, очевидно, вписываясь в рамки обыденного.
Какой гостеприимный город.
Сам городок представлял собой нагромождение улиц, на которых густо размножились подпирающие друг друга домики. Кажется, главных улиц здесь было две: они были самыми широкими, сияли дилитием, а дома, на порядок богаче остальных в городе, были помечены символами. В центре города они образовали некий перекресток, служивший местным и площадью, и базаром, и местом для разборок. Каждая улица в итоге упиралась в особняк внушительных размеров.
Один из них – как и идущая от него улица – был выдержан в темно-красных тонах, напирая грозным видом и кричащей клингонской символикой. Другой же – как и вторая улица – был чуть более сдержанным в палитре, но не менее угрожающим. На домах красовались надписи на полуграмотном кардасси.
- А здесь только кардассианцы и клингоны или мы еще кого-то добавляли? А… нет, вон терранцы идут… и ромуланцы… Чудненько… - пробормотал Фрем себе под нос.
Все же кардассианцы и клингоны представляли собой доминирующие кланы в этом городке. Остальные жители поддерживали хрупкую систему в относительном равновесии (по крайней мере, так задумывалось), но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы разглядеть неприязнь, которую демонстрировали любой кардассианец или клингонка по отношению друг к другу.
- Мда, тонкости нам с тобой было не занимать, - саркастично заметил Кхар, олядывая обстановку и двух прожигающих друг друга взглядом прохожих: разумеется, молодого клингона и совсем юного кардассианца.
- А ты еще хотел дать им древнее огнестрельное оружие. Представь, какую бы тут развезло драму. – Фрем на минуту задумался. – Хотя драмы тут и так хватало.
- Нет повести печальнее на свете, чем повесть о ференги-модельере, - прозвучало в ответ. Фрем не стал возражать.
____________________________________
Капитанские реплики одобрены, могу подпись показать

Отредактировано Frem (2016-03-02 01:28:49)

 - Ну, еще немного, - излишне бодро произнесла Анжал, аккуратно нащупывая ногой уступ. Эта гора ей уже надоела, да и времени прошло немало – пора было возвращаться к своим делам и отпустить лейтенанта Симмонса заниматься своими. Для первой тренировки все прошло на удивление гладко.
- Что за?..
В голодеке на мгновение потемнело. «Наверноенеполадкисголоиммитерами», - пролетело в голове у Анжал как раз перед тем, как скала под ее ногами (а также руками и телом) растворилась. «Лишьбыневысокопадать!» - быстро сменились мысль, когда она поняла, что летит вниз…

Падать оказалось не высоко – примерно с высоты потолка голодека. Но все же больно – как дала понять спина, левая коленка и правый локоть. Баджорка открыла глаза, но вместо голубого неба Аляски увидела сводчатый потолок с деревянными балками.
- Лейтенант Симмонс! – позвала она, оглядевшись. Стива Симмонса – если только он не спрятался в сундуке или под кроватью – здесь не было, зато была небольшая и довольно темная комнатка с претензионной мебелью в стиле земной древности. Более подробно этот стиль, эпоху и страну первый офицер описать не могла и не хотела.
«Это не МакКинли», - с некоторым опозданием контрастировала она и поднялась на ноги. Левая коленка пронзительно хрустнула.
- Будем считать тренировку законченной, - она скрипнула зубами и в сердцах выругалась на техников, сдавших голодек в незаконченном виде. – Компьютер, арку!
- Невозможно выполнить команду, - раздался стандартный голос компьютера.
Анжал нахмурилась. Такое положение дел ей не нравилось.
- Мара Анжал вызывает инженерный. Лейтенант Попов, ответьте! – может, хотя бы связь работает?
- Невозможно выполнить команду, - а нет, не работает.
- Компьютер, воспроизвести название работающей голографической программы, - продолжила она пытать компьютер.
- RJ-WHATISALE-KHR-FRM-LOL - ITLVRN-EARTH.
- Спасибо! – поблагодарила девушка. Эта информация ни на шаг не приблизила ее к разгадке.
Она уселась на жесткую кровать с витиеватыми столбами для балдахина, подобрала полы длинного платья - еще один сюрприз программы – и сделала пару глубоких вдохов и выдохов.
«Итак, предположим, что программа МакКинли дала сбой, и мы оказались в другой симуляции. Кстати, а почему «мы»? Где Симмонс? Ладно, не отвлекаемся. Судя по всему, симуляция историческая, а мне досталась какая-то прописанная роль… Какая роль, кстати?»
Ее размышления прервал стук в дверь, и Анжал привычно потянулась за фазером, но фазера под рукой не оказалось. Оказался деревянный гребень – тоже пригодится в умелых руках.
- Джулара! – раздался с той стороны двери пожилой голос. – Как ты там, деточка?
«Джулара, предположим, это я, - решила Анжал. – А как я там? И где там? И…»
- С кем я говорю? – на всякий случай уточнила она, не спеша открыть дверь.
- Так это же я, твоя кормилица, - удивленно ответила женщина. – Жалко мне тебя стало, заперли тебя в доме…
- Заперли? – пробормотала Мара. – Зачем это? Эм, все хорошо, - ответила она уже громче.
- Ты проголодалась, деточка?
- Хм, да, немного, - честно ответила первый офицер, которая планировала после восхождения зайти в офицерскую столовую.
- Так я тебе мигом что-нибудь сготовлю, - обрадовалась кормилица, и за дверью послышались ее удаляющиеся шаги.
С твердой уверенностью разобраться, что тут происходит, Анжал направилась к окну, но по дороге ее остановила незнакомая тень в зеркале. Незнакомая и пугающая. Она медленно развернулась и не сдержала крика злости и ужаса – из зеркала в полный рост на нее смотрела кардассианка. Серокожее отражение моргнуло вместе с Марой, а через мгновение в него полетел запущенный с ненавистью гребень. Зеркало звонко отбило нападение.
- Kosst, - прошипела она и отвернулась. Чья бы это ни была шутка, она не удалась!
Проклиная всех кардассиан разом, девушка принялась мерить шагами комнату, стараясь не смотреть в зеркало. В конце концов она просто стащила в кровати покрывало и накинула его поверх рамы, предварительно плюнув на отражение. Когда ложкоголовая гадина не мешалась на виду, думать было проще.

Попытки завершить или перезапустить программу привели ровным счетом ни к чему. Почесав затылки, Фрем и Кхар пришли к заключению, что сюжет все-таки придется закончить. А для этого нужна каатира, и, что еще важнее – жених и невеста для свадьбы в церкви. Недавно пробегавший мимо Кх’Ром куда-то исчез, а Джулара, согласно сюжету, была заперта дома. Но что-то с программой было явно не так, и кто знает, насколько далеко простираются эти неполадки.
Ближайшее окружение особенно не изменилось, течение времени в программе – тоже, ибо уже наступили сумерки, как и полагалось. Но вот гора, унесшая с собой и церковь, и каатиру, была более чем странным дополнением.
В итоге было решено искать горе-любовников там, где они и должны были находиться изначально: на балу в кардассианском доме. Это несколько противоречило ходу оригинальной истории, но на фоне остальных, эээ, исправлений смотрелось вполне нормально.
- Как будем добираться до церкви, подумаем потом, - ответил Фрем на повисший в воздухе вопрос. Кхар мрачно кивнул. Оба смутно надеялись, что к тому моменту гора как-нибудь сама исчезнет.
Сказано – сделано, и оба двинулись в сторону дома Капулат. Вокруг уже зажгли фонари, в самом доме и вдоль участка сновали серокожие слуги, а ко входу понемногу подтягивались гости. Кхар и Фрем тоже встали в эту импровизированную очередь, по дороге сперев у какого-то несчастного кайтанца древнюю семиструнную гитару взамен утраченной каатиры. Играть на ней никто не умел, но зато с ней легенда бродячих звезд кантри выглядела правдоподобнее. А еще она нравилась Кхару.
Гости восторженно галдели, предвкушая праздник. Почти все были в соответствующих периоду костюмах, частенько в масках или с задрапированными лицами. Но по мелькавшим то тут, то там чешуйчатым шеям было понятно, что большинство из них – кардассианцы. Похоже, дом Капулат устраивал праздник для всей улицы. Клингоны, по понятным причинам, приглашены не были.
- Кх’Ром, надень животную маску / под ними нас с тобой не рассекретят./ Кузен, не вздумай только дать ты волю впечатленьям / клингонскую рэп-оперу здесь не начни читать.
- Что? Не начну, не волнуйся. Давай уже сюда свою маску, – прозвучало где-то неподалеку. Фрем недоуменно заозирался, услышав знакомый голос. Чуть ближе ко входу в дом, возле рослого волосатого гостя в маске стоял несколько угрюмого вида терранец. Ференги тут же толкнул Кхара в бок и показал на него.
- Лейтенант Симмонс? – вырвалось у андорианца. События развивались по все более интригующему сценарию. Только кто вписал сие камео?  Лейтенант обернулся и уставился на них.
- Капитан? Советник? Приятно встретить знакомые лица.
Взаимные объяснения не заняли много времени: Симмонс даже в такой нелепой ситуации проявлял завидное спокойствие, временами подшучивая над странностями программы. Похоже, он был знаком с оригиналом достаточно, чтобы ориентироваться в происходящем.
Похоже, лейтенант на своем веку и не в таких переделках бывал.   
Узнав о поломках и о том, что лейтенант-коммандер тоже участвовала в программе Мак-Кинли, Фрем и Кхар переглянулись. Казалось, им в голову пришла одна и та же мысль. В основном она крутилась вокруг того, насколько Маре не понравится ее новая роль.
После короткого совещания был разработан потрясающе подробный план: проникнуть на бал каждый в своей роли, как-нибудь найти Джулару, ну и дальше как пойдет. Лейтенант Симмонс надел маску и вернулся к уже начавшему нервничать «кузену».

- Значит так. Все наши попытки смахивают на гуано тарга. Нам надо разделиться, - объявил Кхар после беглого осмотра зала. Было людно, просторно, богато – и совершенно невозможно что-либо отыскать. Или кого-либо. – Через двадцать минут встречаемся у вон того золотого рогоносца. У статуи, эээ, - андорианец прищурился, вглядываясь в название. - "О, неверная!". Всем понятно?
Возражений не поступило, и вся троица, включая взбудораженного кузена, быстренько разбрелась по залу.
Истина... то есть, Джулара где-то рядом.

________________________________________________________
Реплики Симмонса и Кхара согласованы с ними же.

Отредактировано Frem (2016-03-10 22:46:21)

Пяти минут хватило, чтобы выпустить злость. Отодвинув мыском остроносой туфли осколки зеркала и фрагменты некогда ценной вазы, Мара Анжал выдохнула и приступила к размышлениям. Поскольку компьютер не реагировал ни на какие команды, следовало завершить программу естественным путем. Осталось определить, каков же этот путь! В поисках выхода девушка выглянула в окно: всего какой-то ничтожный десяток метров отделял ее от лужайки. В этот момент она пожалела, что альпинистское снаряжение оказалось заменено на неудобное платье с широкими рукавами и длинным подолом. Подол, впрочем, можно было укоротить…
Дверь ее комнаты открылась в тот самый момент, когда Анжал, не особо проворно орудуя ножницами, добивалась оптимальной длины своего наряда и была где-то на середине между «вашу мать, зачем я это делаю» и «ну вроде не так уж плохо получается».
- Джулара, дорогая, - объявил мелодичный женский голос, и на пороге появилась кардассианка средних лет в наряде, еще более странном, изощренном и неудобном, чем достался Анжал. И, за исключением того, что женщина была кардассианкой, ее можно было назвать красивой. По крайней мере – холеной. Земная мода удивительным образом неплохо сочеталась со сложносочинённой кардассианской прической, хоть Анжал и предпочла бы видеть в этой роли землянку. Или ромуланку. На худой конец – борга.
- Ты почему еще не готова? – в ее голосе прозвучали строгие нотки, и Анжал нахмурилась: сценарий этой программы она не знала.
- К чему это? Я тут, вроде, взаперти сижу, - вспомнила она обрывки долетевшей до нее информации. От этой кардассианской дамы она предпочитала держаться на расстоянии и не выпускать из рук ножниц – просто так, на всякий случай.
- В честь такого праздника отец смилостивился и позволил тебе присутствовать, - Анжал продолжала вопросительно смотреть на даму, и та закатила глаза: - Сегодня бал, Джулара! Как ты могла забыть! Дом Капулат дает ежегодный бал, и сегодня тебя познакомят с твоим женихом, галом Дах’елом…
«Замуж! За какого-то гала! Да что у меня за роль такая?!» - возопила Анжал, правда, про себя.
«Закончить программу, надо закончить эту программу!» - напомнила она себе и послушно кивнула. Просто само смирение.
- Дочь моя, где твой бальный наряд?
Она снова послушно и смиренно кивнула, поскольку понятия не имела, где ее бальный наряд. В ее исполнении эта Джулара приобретала некоторые олигофренические черты, что придавало ее образу определенную глубину и детальность. Дама – очевидно, мать этой недалекой Джулары, - прошла к гигантскому шкафу и извлекла из него нечто очень длинное и красное.
- С ударом колокола явись в бальный зал и приготовься к встрече с женихом! – жестко заявила она и удалилась, стуча каблуками по каменному полу.
- Кто бы ни придумал эту программу, он об этом пожалеет, - покачала головой Анжал, когда дверь за кардассианкой закрылась.

Анжал умела собирать фазерную винтовку с закрытыми глазами, взбираться на горы и покорять пустыни; она действовала под носом у кардассианского информатора во время Сопротивления, из ничего создавала оружие, но справиться с гением портновской мысли Земли образца X-XIX веков (так очень примерно она оценила временной отрезок голопрограммы) оказалось слишком сложной задачей для бывшей баджорской партизанки. Изрядно измучившись со шнурками, тесемками, крючками и лентами, она все же вместила себя в платье и пожалела, что так радикально расправилась с зеркалом. Оценить себя в новом облике целиком она не могла, но уже впечатлилась глубиной и открытостью декольте – у гала Дах’ела не оставалось никаких шансов. Вместе с платьем мать оставила на ее постели маску – Анжал слышала что-то о традиции балов-маскарадов у землян, но почему-то представляла себе эти маски чем-то менее символическим.
«И это должно помочь мне быть неузнанной? Земляне ничего не понимают в конспирации!»
Когда маска заняла свое законное место на лице Анжал («Ну хоть не буду пугаться каждого своего отражения»), а сама девушка готова была идти предаваться безудержному веселью на этом кардассианском балу и уже стояла на пороге, кусочки паззла сложились в голове. Эту историю она где-то уже слышала. Точнее – видела адаптацию конца ХХII века по мотивам какой-то древней земной пьесы. Там фигурировала молодая влюбленная пара, бал, дуэль, а потом все умерли. Земные однокурсники из Академии были в восторге от этого переложения и взахлеб делились своими впечатлениями, баджорка же осталась равнодушной к драматической истории любви – хотя драки, стоит признать, были поставлены неплохо. И что-то текущая голопрограмма ей напоминала…

Засунув ножницы – единственное свое оружие – в карман юбки, она решительно направилась вниз. В зале уже играла музыка, звучал смех, слышались громкие голоса… Это было бы даже весело, если бы подавляющее большинство не было кардассианами! Стараясь не привлекать особого внимания, она встала у колонны и заняла выжидающую позицию, изучая гостей. Ложкоголовые, ложкоголовые, ложкоголовые… О, клингон! Откуда тут клингон? Ложкоголовые… Андорианец и ференги? Не просто андорианец и ференги, а капитан Кхар и советник Фрем, которые, судя по их лицам, наслаждались происходящим. С выражением лица «Не хотите ли вы объяснить, что здесь происходит?!» Анжал решительно двинулась сквозь толпу, как крейсер сквозь поле астероидов. Капитан заметил ее, и баджорка уже было открыла рот, чтобы поприветствовать его не прописанной в уставе фразой, примерно переводящейся на стандарт как «какого хрена», но ее остановил незнакомый громкий голос, привлекший внимание всех собравшихся.
Анжал обернулась и увидела молодого кардассианина со шпагой в руке, наставленной на землянина… Землянина, стоящего к ней спиной, она узнала по затылку – еще недавно этот затылок вместо с остальным землянином поднимался на МакКинли.
- Кх’Ром, природа чувств моих к тебе вся выразима в слове “ты подлец”!
- А что у вас тут происходит? – наконец осведомилась она, пробившись к капитану и советнику.

Все время, что занимали поиски по залу, Фрем пытался представить себе, как бы он объяснил, возможно, слегка раздраженной Маре, что ироничность ее роли получилась сама собой, а не в результате злостного заговора. Но громкое появление еще одного члена семейства – кажется, его звали Тибос, - живо отвлекло от радужных дум, а заодно и выдало местонахождение Симмонса.
Последующей за этим сцене, наполненной глубоким трагизмом, экшеном и поэтическими экспромтами, Фрем бы даже похлопал, если бы не парочка но: Тибос был оглушен (или мертв? неужели здесь кто-то умер?), гости взбудоражены, а вокруг подтягивались еще какие-то кардассианцы.
- …Эвакуация! – громыхнул Симмонс, направляясь прямо к ним. Кхар, Мара и Фрем живо переглянулись – давно пора. Объяснения подождут.
- Беги, кузен, я задержу/ Этих глумливых Капулат/ Хотя, наверно, здесь я малость виноват/ Пусть и благое дело я свершить пытался, - донеслось откуда-то с лестницы. Верный Бенвок швырял в гостей какие-то статуэтки, стараясь привлечь к себе внимание. Бедняга явно решил лечь грудью в этой битве. Вся честная компания, активно распихивая локтями возмущенных гостей, тут же начала проталкиваться к выходу. Особенно неплохо получалось у Кхара, ибо время от времени он задействовал конфискованную гитару, и так, признаться, выходило быстрее.
- Ни с места, подлые глупцы/ Вам приготовил знатную я трепку!/ Пока ваш шут Бенвок там не отдал концы,/ Вам шею захлестнет моя веревка!
Какая еще веревка?
Гости расступились, давая дорогу крепкому лысому кардассианцу. Судя по одежде, он здесь был слугой, мясником, охранником и метрдотелем в одном лице. Веревка действительно имелась и служила в качестве пояса и, наверное, орудия мести нерадивым коллегам. Но самой интересной деталью была красивая казацкая сабля, которой он аки перстом обвиняюще указывал на них.
То есть ты нас еще и подвесить захотел, затейник?
- Да как посмели, ушлая вы сволочь,/ Семейный праздник превращать в подобие базара,/ Тащить неведомо куда хозяйку,/ Вас заколоть на месте будет мало! – все распинался кардассианец-слуга. Надо сказать, аргументы были довольно убедительны, несмотря на то, что хозяйка явно выказывала желание уйти отсюда пусть даже неведомо куда. Где-то сзади раздался рык поверженного Бенвока.
Триббловы подштанники, кто придумал Джуларе это платье?.. Ох, ладно, не отвлекайся.
Фрем шагнул вперед, подняв руки в мирном жесте. В отличие от Симмонса с кулаками, Кхара с инструментом или Мары с ножницами, у него из оружия был только смехотворный вид.
- Не гневайся, служивый,/ Мы лишь сопроводим сеньору Капулат/ В достойные ее покои,/ Позволь пройти и не гневись, - ференги не особенно надеялся, что это сработает, но чем программа не шутит. Лицо кардассианца скривилось, будто ему только что нанесли удар по чести и достоинству.
- Здесь нет ее достойнее покоев,/ Чем те, что осквернили вы сейчас!/ И смертью вы поплатитесь за это! – взревел кардассианец, размахивая саблей. Отскакивая в сторону и грациозно падая на пол, Фрем успел заметить, как лезвие блеснуло совсем рядом, чудом не задев. Тем сильнее было его удивление, когда на порванном рукаве проступила кровь.
- ПРОТОКОЛЫ БЕЗОПАСНОСТИ ОТКЛЮЧЕНЫ! – заорал осененный блестящей догадкой Фрем и пнул беснующегося кардассианца в колено. Примерно в этот же момент на держащую саблю руку обрушилась гитара, выбивая оружие, тяжелый кулак ударил кардассианца под дых, а ножницы были резво приставлены к его боку. Вот черт, спасибо! Фрем не помнил точно, в каком порядке все случилось, но кардассианец был обезврежен и усмирен в кратчайшие сроки. Гости в ужасе смотрели на их дорогую Джулару, буквально взявшую своего доброго слугу в заложники.
- Всем стоять, а то прикончу этого ложкоголового! Это всех касается! - громко объявила Мара. Возражений не было. - Простите, капитан. Вырвалось.
Вся компания быстро продвинулась к выходу, не выпуская из виду зал. Как только дверь оказалась достаточно близко, Мара толкнула кардассианца в зал и бросилась бежать вместе с остальными.
Что-то подсказывало Фрему, что эта их выходка не останется без внимания горожан.

Реплика Мары согласована с Марой, зуб даю.